Наполеоновские войны (продолжение)

Бонапарт в России. Преследование русских армий

«Или вот заехал ко мне толстяк Лобанов. Я его спросил,

как он думает о Наполеоне, считает ли он его военным гением.

- Он враг, ваш Наполеошка, - сказал Лобанов раздраженно, - вот и все.

- А ведь придет время, - сказал я ему назло, - и очень может быть,

что ему памятник поставят...

- Вы, - крикнул он, - занимаетесь пустыми рассуждениями, когда враг у ворот!»

«Корсиканский гений шагает по августовской России, не разуваясь,

не снимая треуголки, в напрасном ожидании битвы.

 На фоне пылающего Смоленска, издалека видная,

колеблется его громадная тень.»

Булат Окуджава «Свидание с Бонапартом»

Генералиссимус  Суворов о Наполеоне

Россия была союзницей Австрии и Англии во 2-ой коалиционной войне против революционной Франции и посылала русские войска и А.В.Суворова, как генералиссимуса всех союзных армий, для освобождения от французов австрийских владений в Северной Италии. В своём итальянском походе Суворов сумел разгромить в нескольких битвах войска таких французских полководцев, как Моро, Макдональда и Массены, и выбил их из Италии. Встречаться с Бонапартом ему не довелось. Тем не менее, имеются отзывы Суворова о Бонапарте как талантливейшем полководце современности. В 1800 году Суворов считал его третьим по значению полководцем после Ганнибала и Цезаря. Академик Е.В.Тарле отмечал, что « в продолжение своей жизни Наполеон провёл 60 сражений. Это  несравненно больше, чем Ганнибал, Цезарь и Суворов. И в этих битвах участвовали значительно большие массы войск, чем прежде в битвах его предшественников в области военного искусства». Наполеон отличался личной храбростью. Он был дважды ранен: в начале своей военной карьеры при взятии Тулона получил колотую рану в бедро штыком 18 декабря 1793 года, и пулевое ранение в голень при взятии Регенсбурга 22 апреля 1809 года. Поля боя он не покидал ни разу. Под ним было убито 15 лошадей.

Наполеон и Павел I

Когда Бонапарт стал Первым консулом, отношения его с императором Павлом I стали налаживаться. Он признал Павла гроссмейстером Мальтийского ордена, безвозмездно отпустил около 8 тысяч пленных русских солдат из отряда генерала Корсакова, предварительно пошив для них новую форменную одежду. Павел вполне серьёзно намеревался  организовать поход на Индию совместно с французами, чтобы досадить Англии. Для этого был срочно освобожден из Петропавловской крепости атаман М. И. Платов, генерал от кавалерии, и направлен на юг вместе с донскими казачьими полками. Они перешли реку Урал, вступили в Казахстан, но в районе Оренбургских степей их нагнал курьер с известием о гибели императора Павла и об отмене похода.

 С убийством русского императора заговорщиками не без поддержки Англии, отношения с Францией резко ухудшились. В русском народе распространились слухи, что Наполеон является тайным братом Павла и, конечно, отомстит его убийцам, тем более что пол-империи принадлежит ему по праву, и он может дать свободу крестьянам. Многочисленные победы Наполеона на поле брани и в государственных делах подводили русских к мысли, что ему помогает нечистая сила. В некоторых православных приходах его провозглашала антихристом, ну а как бороться с антихристом, никто не знал. Выход был только в укреплении веры.

Барклай де Толли и архистратиг Михаил

Несмотря на то, что война казалась неизбежной, Россия подготовилась к ней очень плохо. Стратегическая концепция генерала Фуля, пруссака на русской службе, и постройка под его руководством военного лагеря около города Дрисса на Западной Двине, против чего возражала практически вся генеральская верхушка России, но поддерживали Аракчеев и Александр I, была отвергнута сразу же по прибытии туда отступающей 1-ой Западной армии, возглавляемой военным министром генералом Михаилом Богдановичем Барклаем де Толли.   За 3 дня пребывания в Дрисском лагере осуществилось только одно достойное упоминания мероприятие. При действующей армии была организована походная типография. В ней стали печатать агитационный материал и прокламации, распространявшиеся в войсках и среди окрестных жителей. Тогда же к начальству обратился дерптский профессор Гетцель, который выяснил из «Апокалипсиса», что имя Наполеона ассоциируется с греческим словом Apollyon, что в переводе означает «губитель».  В 9 главе «Апокалипсиса» предводитель армии саранчи будет уничтожен вместе со своим войском с помощью архангела-архистратига Михаила за 5 месяцев. Совпадение имени главнокомандующего здесь не случайно. Он просил это «открытие» распространить в русской армии, чтобы поднять дух борьбы. Но русским командованием было решено избегать генерального сражения, а стремиться соединить 1-ю и 2-ю Западные армии. В спешном отступлении русским помог сам Наполеон, оставшись в Вильне на 18 дней улаживать дела в Польше и Литве. Надежда на предстоящее освобождение от крепостной зависимости лежала в основе крестьянских волнений в Белоруссии, направленных против возвращения польских землевладельцев, которые стали искать защиты у французской администрации. С помощью французских военных крестьянские волнения были подавлены, и старые владельцы были восстановлены.

Жером Бонапарт – « король Ерема»

Наполеон предпринимал в это время огромные усилия, пытаясь не дать возможности 2-й Западной армии под началом П.И.Багратиона соединиться с 1-й Западной армией под началом М.Б.Барклая де Толли. Для этого был послан корпус короля Вестфалии Жерома, младшего брата Наполеона, чтобы перерезать кратчайшие пути отхода армии Багратиона, первоначально дислоцировавшейся в районе Бреста-Литовского. Царь оставался при 1-й Западной армии до её прибытия в Полоцк. Оттуда в ночь с 18 на 19 июля он отправился в Москву, а Барклай де Толли двинулся к Витебску.

8 июля маршал Даву взял Минск и отрезал Багратиону путь на север. Жером Бонапарт (король «Ерёма»), наиболее бездарный из всех братьев Наполеона, в 1812 году был впервые на войне. Молодой (27 лет), легкомысленный, празднолюбивый, он и в походе больше отдыхал, чем действовал. Четыре дня отгулял в Гродно и далее шёл с такой скоростью, что опоздал сомкнуть клещи вокруг 2-й Западной армии, хотя имел преимущество в два перехода. Наполеон был в ярости, он подчинил Жерома маршалу Даву, который был «только герцогом». Жером, обидевшись на это, остановил все свои войска, потеряв при этом ещё более суток, и 16 июля уехал к себе в Кассель.

Мало того, что «король Ерёма» помог спастись армии Багратиона от поражения, мы должны быть ему также благодарны за то, что он в трудное время обеспечил работой и жалованьем Якоба Гримма, который стал главным королевским библиотекарем в Касселе. Он смог поддерживать своего брата Вильгельма и его семью. И в результате в декабре 1812 года как раз к концу нашей Отечественной войны в Берлине вышла первая часть «Сказок» братьев Гримм.

Пребывание Наполеона в Витебске

23 июля 1-я Западная армия, преодолев за трое суток 118 км, подошла к Витебску, а 27-го оставила его. Барклай де Толли ночью тремя колоннами ушёл из Витебска на Смоленск. В Витебске Наполеон подвёл неутешительные итоги первых пяти недель войны: от Немана до Витебска он растранжирил 150 тысяч человек. Число убитых и раненых в авангардных боях с русскими достигло 15 тысяч, остальные 135 тысяч были распределены по охранным гарнизонам или отстали по болезни.

 Боеспособность Великой армии понижалась. Разгромить Барклая де Толли и Багратиона поодиночке не удалось, положение на флангах Великой армии оставляло желать лучшего, а снабжение войск повсюду было хуже всяких ожиданий. Именно в Витебске Наполеон узнал о ратификации мирного договора между Турцией и Россией и получил копию с договора о союзе России и Швеции. Уже 28 июля Наполеон впервые за последние 16 лет созвал военный совет, на котором присутствовали: его зять король Неаполя Иоахим Мюрат, его пасынок вице-король Италии Евгений Богарне и начальник Главного штаба князь и герцог Невшательский, князь Ваграма, маршал Франции Луи Александр Бертье. Первоначальным намерением Наполеона было ждать от русских предложения о перемирии в Витебске, а может быть и остаться там на зимние квартиры.

 Но, потеряв две недели и не дождавшись никаких известий от царя Александра I, Наполеон 12 августа покинул Витебск. За это время обе Западные русские армии смогли соединиться около Смоленска. Русское командование даже задумывало нанести противнику упреждающий удар и перейти в контрнаступление. Разведданные говорили о том, что силы французов рассредоточены на большом пространстве. Наполеон с гвардией только выходил из Витебска, кавалерия И.Мюрата и 3-й корпус М.Нея находились около г. Рудни, корпус Е.Богарне – у г. Велижа, корпус Л.Н.Даву и Ж.-А.Жюно – в Орше, корпус Ю.Понятовского – в Могилёве. Главный квартирмейстер русского командования полковник К.Ф.Толь спланировал наступательную операцию соединённых армий: ударить на Рудню-Витебск, прорвать центральную группировку Наполеона и, не давая разбросанным корпусам сосредоточиться, бить их по частям. Но гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

 

Битва за Смоленск

 Наполеон в свою очередь задумал и осуществил гениальный обходной маневр – стремительным броском через Днепр и далее по Красненской дороге выйти в тыл русским, собрав все свои силы, взять Смоленск, отрезать Барклаю де Толли и Багратиону путь отступления вглубь страны навстречу резервам и подкреплениям и принудить их к решительному сражению с перевёрнутым фронтом. При этом вся Великая армия оказывалась в сборе. Впереди шёл И.Мюрат с тремя кавалерийскими корпусами Нансути, Момбрена и Груши в 15 тысяч сабель. Он и наткнулся у г. Красного на отряд Д.П.Неверовского, имевшего 7200 человек и 14 орудий. Неверовский потерял 1,5 тысячи человек и 9 орудий, но задержал французов почти на сутки, выдержав за полдня 14 августа сорок атак.

 Корпус Н.Н.Раевского должен был выйти из Смоленска раньше, но задержался на 3 часа из-за того, что впереди корпуса должна была идти 2-я гренадёрская дивизия, но она не получила вовремя приказ о выступлении, так как её начальник принц К.Мекленбургский после кутежа в ночь на 14 августа «был пьян, проспался на другой день поздно и только тогда смог дать приказ о выступлении дивизии». Этот проступок, за который принца следовало бы расстрелять (если бы он не был родственником царя), неожиданно обернулся для русского оружия «важнейшею пользою»,- пишет А.П.Ермолов. К полудню 15 августа западнее Смоленска корпус Н.Н.Раевского соединился с обескровленной дивизией Д.П. Неверовского и отступил обратно в Смоленск, решив защищать его до подхода главных сил Багратиона любой ценой, хотя бы против  всей Великой армии. Тем временем в 17 часов 15  августа И.Мюрат и М.Ней подошли к Смоленску. «В городе было великое смятение,- вспоминал А.П.Ермолов,- губернатор, барон Аш, уехал первый, не сделав ни о чём распоряжений... Всё побежало! Исчезли власти, не стало порядка!»

Сражение под Смоленском началось в 6 часов утра 16 августа. Маршал М.Ней под прикрытием артиллерийского огня повёл на приступ свою пехоту. Первая и вторая атаки были отбиты. К 9 часам прибыл Наполеон. Он отложил генеральный штурм города до подхода главных сил, которые собрались к вечеру. Но и третья попытка штурма не удалась. С рассветом 17 августа Наполеон начал бомбардировку Смоленска. Барклай де Толли сменил корпус Н.Н.Раевского корпусом Д.С.Дохтурова и дивизией П.П.Коновницына, оставил в городе дивизию Д.П. Неверовского, затем прислал ещё дивизию принца Е.Вюртембергского и следил за ходом боя, удерживая на северной заднепровской окраине  главные силы 1-й Западной армии. Багратион же, как явствует из его донесения царю от 17 августа, считал, что Барклай де Толли удержит Смоленск, а 2-я Западная армия будет сдерживать попытки неприятеля пройти на Московскую дорогу.

Весь день 17 августа русские войска защищали Смоленск. В середине дня Наполеон получил донесение, что 2-я Западная армия уходит от Смоленска. С трёх часов дня он дал знак к общему штурму города. М.Ней ворвался в Красненское предместье, Понятовский – в Никольское, Даву штурмовал Молоховские ворота. К 6 часам вечера французы овладели всеми предместьями города, кроме Петербургского. Но к наступлению темноты русские выбили неприятеля из всех предместий. Досадуя на неудачу общего штурма, Наполеон приказал открыть артиллерийский огонь по городу из 300 орудий. Оборонять пылающий город было и опасно, и нецелесообразно, поскольку 2-я Западная армия уже вышла на Московскую дорогу. В ночь на 18 августа Барклай де Толли приказал Д.С.Дохтурову оставить Смоленск. В 4 часа утра маршал Даву вступил в город, представлявший собой «извержение Везувия, огромный костёр, покрытый трупами и ранеными, пылающий ад». В городе уцелело 350 домов из 2250. Все его 15 тысяч жителей ушли вместе с армией, не осталось и одной тысячи. Потери русских под Смоленском составили 11620 человек, французов – 14041.

Бедный генерал Жюно

Заключительным аккордом Смоленского сражения стали бои у деревень Лубино и Валутина Гора 19 августа. Наполеон рассчитал, что в 15 км за Смоленском, где скрещивались дороги на Петербург и Москву, он сможет опередить армию Барклая де Толли и отрезать её от 2-й Западной армии. Именно сюда ещё до общего штурма Смоленска он послал в обход города 8-й корпус генерал-полковника  Ж.А.Жюно, герцога д'Абрантес. Тем временем 3-й корпус маршала М.Нея преследовал арьергард Барклая де Толли по Московской дороге. У деревни Валутина Гора его надолго задержал трёхтысячный отряд генерала П.А.Тучкова, прикрывавший отход колонн 1-й армии к деревне Лубино.

Около 16 часов П.А.Тучков вынужден был отступить за речку Строгань и лично доложил Барклаю де Толли, находившемуся в последней колонне, что больше не может сдерживать натиск противника. Барклай де Толли отослал его назад к месту боя со словами: «Если вы вернётесь живым, я прикажу вас расстрелять!» Но всё же прислал на помощь П.А.Тучкову дивизию П.П.Коновницына и конный корпус В.В.Орлова-Денисова. К М.Нею была присоединена лучшая дивизия 1-го корпуса под командованием генерала графа Ш.-Э.Гюдена. В этом бою генерал Гюден погиб, а генерал П.А.Тучков был ранен и взят в плен. По расчётам Наполеона корпус Жюно должен был выйти к скрещенью дорог у Лубино раньше главных сил Барклая де Толли. Однако Жюно не спешил. И.Мюрат, кавалерия которого была далеко позади, лично примчался к Жюно и в резких выражениях поторопил его. Ж.А.Жюно, как и Ж.Э. Макдональд, не доверявший своим войскам, обиделся: «Мне дали вестфальский корпус, толпу солдат-свинопасов, розовых как ветчинные окорока и таких же жирных, и уверяют, будто  зажирел я сам». «Ты обижаешься,- говорил ему Мюрат, - что ты не маршал. Вот прекрасный случай. Воспользуйся им! Ты наверняка получишь жезл». Но когда Жюно,  наконец, вышел к Лубино на Московскую дорогу, было уже поздно. Барклай де Толли ушёл. Наполеон разгневался на Жюно, как раньше на Жерома. «Жюно упустил русских. Из-за него я теряю кампанию!»- негодовал император. Он хотел сместить Жюно, но давняя привязанность (Жюно был его адъютантом с 1793 года) побудила его смягчить удар. Он сделал ему гневный выговор через И.Мюрата, который ещё добавил от себя: «Вы недостойны быть в армии Наполеона последним драгуном!» Всё это надломило и карьеру и жизнь  генерала Жюно. Через несколько месяцев он сошёл с ума и вскоре покончил с собой, так и не став маршалом.

Дорога на Москву

 В ночь с 24 на 25 августа Наполеон решил выступить из Смоленска на Москву, так как он получил утешительные вести с флангов: австрийцы с саксонцами сковали действия армии А.П.Тормасова на юге, а Л.-Г.Сен-Сир в двухдневном сражении у Полоцка взял верх над корпусом П.Х.Витгенштейна, за что и был 27 августа произведён в маршалы Франции. 24 августа Барклай де Толли вместе с Багратионом обследовали позицию у г. Дорогобужа, рекомендованную К.Ф.Толем, но сочли её невыгодной. К 29 августа  русские армии базировались у села Царёво-Займище. Туда и прибыл новый главнокомандующий М.И.Кутузов. Как и Барклай де Толли, Кутузов носил имя архистратига Михаила, которому предназначено освободить Россию от нашествия «Губителя». Это было принято во внимание царём, и он, скрепя сердце, вынужден был назначить ненавидимого им генерала главнокомандующим. Но Кутузов также приказал отступать. Наполеон, предвкушая скорый захват Москвы, усилил, как нельзя более, преследование русских армий, практически не выпуская их из боя. С 29 августа по 6 сентября арьергарды М.И.Платова и П.П.Коновницына ежедневно, с утра до позднего вечера, а иногда и ночью, задерживали стремительный натиск французского авангарда. Так под Гжатском (ныне г. Гагарин) арьергард П.П.Коновницына 1 сентября выдержал 13-тичасовой бой, сменив на протяжении 17 км 8 позиций, а 4 сентября у с. Гриднево 10 часов отбивал атаки, останавливаясь в 5-ти позициях. Вечером 4 сентября Наполеон и его штаб увидели, что вся русская армия закрепляется на позиции большого селения в 110 км перед Москвой.

Наполеон спросил, как называется это селение. Ему ответили: «Бородино».

Анатолий Вощанкин

Использованная литература:

Eugen Tarle, Napoleon. VEB deutsche Verlag der Wissenschaften. Berlin. 1972.

Werner Hegemann, Napoleon oder „Kniefall vor dem Heros“. Hellerau im Verlag von Jakob Hegner.

Ермолов А.П., Записки. Ч.1. М. 1954.

Погодин М.П., А.П.Ермолов. Материалы для его биографии. М. 1864.

Наполеоновские войны (продолжение)

Привычки императора.

(Генерал Бонапарт на императорском троне.)

«В свое погибельное счастье

Ты дерзкой веровал душой,

Тебя пленяло самовластье

Разочарованной красой.

И обновленного народа

Ты буйность юную смирил,

Новорожденная свобода,

Вдруг онемев, лишилась сил;

Среди рабов до упоенья

Ты жажду власти утолил,

Помчал к боям их ополченья,

Их цепи лаврами обвил.»

А.С.Пушкин «Наполеон» (1821)

 «Трон, что это такое? Четыре куска дерева, обтянутого штукой бархата. Всё зависит от того, кто на нём сидит»,- разъяснял Наполеон.

Он ни на мгновенье не сомневался, что именно он и есть тот человек, который должен там сидеть, и начал обставлять себя монархической декорацией для придания важности. «Единый монарх,- отмечал он,- в природе не предусмотрен, он существует только в человеческой цивилизации, он предстает не в голом виде, но в подходящих одеждах».

Лично ему нравилась та одежда, в которой он достиг своего положения и стал популярным - военная униформа. Он, даже будучи императором, любил носить зелёный сюртук гвардейского егеря, когда ехал на лошади, и форменную шляпу с единственным украшением в виде трёхцветной кокарды. При праздничных выходах он натягивал королевско-синий фрак гвардейского гренадёра и шествовал пешком. К этому костюму полагались белые шёлковые чулки, штаны до колен из белого кашемира и башмаки с пряжками. Тем самым он показывал, что времена революционных панталон прошли, и штаны до колен (кюлоты) старого режима снова вошли в моду.

Туалеты императрицы были как у настоящей королевы. Жозефина появлялась в глубоко декольтированных платьях из бархата, шёлка или вышитого тюля, при этом редко надевала наряд дважды. В 1809 году, перед разводом, она располагала 673 зимними платьями, 230 летними платьями, и 500 кружевными рубашками. Между 1804 и 1806 годами она потратила на гардероб и украшения 6647580 франков. Это было значительно больше, чем траты королевы Марии-Антуанетты, которая возбудила против себя восстание народа и была обезглавлена.

Блеск драгоценностей не вполне удовлетворял императрицу; она окружила себя сверкающим венком придворных дам из старых аристократических родов. Она удерживала их при дворе (например, мадам Лористон или мадам Люсэй) как редких животных или экзотические растения в парке замка Мальмезон, где находилась её любимая резиденция.

Император содержал двор в Тюильри. Как и в бывшем королевском замке там были придворные служители с обязанностями и должностями, как и при Людовике XVI: один высший распорядитель для духовных просителей, затем главный камергер, главный церемониймейстер, главный шталмейстер, главный егермейстер, путевые маршалы, префекты дворцов и пажи.

В своих имперских учреждениях Наполеон ориентировался на Бурбонов и на Карла Великого. Как в Священной империи франков был введён в качестве главного сановника эрцканцлер и главный казначей, как в древней Франции был назначен коннетабль для войска и гроссадмирал для флота. О планах разработки конституции напоминал главный выборщик (председатель избиркома).

Собственным созданием императора были высшие офицеры. Четырнадцать генералов он произвёл в маршалы Франции, это были рубаки, которые прокладывали ему путь к трону. Теперь они окружали своего императора как фанфароны и неуклюжие придворные, приносящие в дворцовый этикет тон клуба, все они были лишены аристократического вкуса и шарма.

В поисках подходящего этикета были использованы книги церемоний времен Короля Солнца (Людовика XIV). Был введён единообразный вид придворного одеяния на испанский лад. Приёмы репетировались с куклами, чтобы перед Наполеоном высокопоставленные сановники и подхалимы танцевали как марионетки. Новое придворное общество состояло из выскочек (парвеню), которые в непривычном для себя окружении двигались на цыпочках. Эта новая элита из буржуазии ощутила себя аристократией. Тем не менее, настоящие аристократы привлекались, прежде всего, как гофмейстеры, которые привносили придворные чопорность, вежливость и обхождение. Так Наполеон пытался сплавить старую аристократию с новой, чтобы создать первое сословие империи, обеспечить её благополучие и стабильность.

«Суверенитет вводится демократией, сохраняется же он аристократией»,- разъяснял Наполеон и считал себя способным польстить галльскому петуху. Феодальная аристократия была уже невозможна, но служебная аристократия, думал он, сможет её перебороть.  Отмеченные будут гордиться напыщенным гребнем, а не отмеченные будут искать поощрения, «делай так, и весь птичий двор будет процветать». Учреждение ордена Почётного легиона было первым шагом к этой цели. В 1806 году Наполеон возвёл членов своей семьи в княжеское достоинство. В 1808 году он снова вводит аристократические титулы. Теперь существуют герцоги, графы и бароны, как и раньше, только теперь титул не наследовался и не предусматривал ни феодальных владений, ни привилегий. В принципе каждый француз мог стать дворянином, на практике это было весьма сложно. В Тюильри провозглашались теперь высокозвучные титулы, как эхо бурбонских времён. К большому выходу являлись высшие сановники, князья, кардиналы, министры, президенты. При отходе императора ко сну адъютанты выполняли последние приказы.

По воскресеньям барабанный бой возвещал о прибытии императора в капеллу Тюильри. Он проходил со штатной свитой в праздничном шествии, которое формировалось в тронном зале. Из этого зала надо было пересечь зал Государственного совета, что символизировало правильное управление от трона и алтаря. По сторонам алтаря стояли гренадёры с ружьями у ноги. Император оставался стоять со скрещенными на груди руками, а императрица преклоняла колени. Служба длилась 20 минут. Затем проходила большая аудиенция. Являться на приём можно было, только предварительно записавшись и получив разрешение, и только в униформе или придворном одеянии. Лица в гражданском платье не допускались. Атмосферу такого приёма охарактеризовал один из маршалов: «Было воскресенье, его ожидали в большой галерее. Вдруг послышался клич «Император», мы замерли; я увидел одного бравого парня, который дрожал всем телом». Император двигался через толпу собравшихся как через ряды солдат. Иногда он вспоминал, что пришёл сюда как властелин французов, и изображал величественную походку. Новыми были огромные парады, для солдатского императора они были выставлением напоказ его власти. Полки выстраивались во дворе дворца Тюильри или на площади Карусели. Знамена и штандарты выносились из салона императора. Все музыкальные команды играли приветствие, горны трубили, в барабаны били, солдаты отбивали шаг, а публику охватывало восхищение. Позолоченные орлы сверкали на солнце, а император появлялся на лошади. Он скакал вдоль всего строя, слезал с лошади и инспектировал войска. Это продолжалось около часа, при этом он проверял вблизи каждую пуговицу на гамашах и заглядывал в жерло каждой пушки. Он разговаривал с солдатами, которых знал лично. Затем парад проходил строем. Принимал его император, сидя на лошади. Между тем, находившиеся во дворце дипломаты наблюдали за этим военным спектаклем через раскрытые окна, что Наполеон называл «учебное богатство для врагов и друзей». После парада он принимал представителей стран, которые ему ещё сопротивлялись, и государств, которые себя ему уже отдали. Уже то, как он был застёгнут (так или иначе), выражало его недовольство политикой той или иной страны. Знатоки тщательно следили за его левой икрой, если она под шёлковым чулком начинала заметно вибрировать, то это предвещало бурю.

Тюильри был превосходной сценой для представительства и манифестации императорской власти. Но Наполеон проводил там едва ли три месяца в году. Во время своего правления он жил также в Сен-Клу, Фонтенбло, Компьене и Рамбуйе, в парижском Елисейском дворце и в замке императрицы Жозефины – Мальмезоне. Он проживал также в Вене, Берлине, Мадриде, Дрездене, Варшаве и Москве, или руководил своей обширной империей из походных квартир, из своей дорожной кареты, в которой оборудовал передвижное бюро. Вообще всё должно было подчиняться его собственным ритмам, как это было установлено в Тюильри. Твёрдый дневной распорядок был для него предпосылкой строгого государственного порядка. Обычно он вставал в 7 часов, облачался в свой утренний сюртук и пробегал глазами дипломатические депеши, государственные акты и полицейские отчёты, просматривал  газеты, а затем разрешал камердинеру рассказывать городские сплетни. Затем он принимал  ванну, долго оставался в воде, которая всегда была ему недостаточно горячей. При этом император  раздавал приказания, которые тотчас же исполнялись. Брился он самостоятельно, так как бритвы брадобрея боялся. При этом пользовался он английской бритвой, но французским мылом для бритья. На его полном лице отражалась вполне вся противоречивость его натуры: любезность южных стран и средиземноморская страсть, весёлость и сумрачность менялись так быстро, как корсиканское небо. Наполеон не имел в своих чертах ничего властного, не мог скрывать, что на самом деле чувствовал и думал; вид мраморного Цезаря был у него только на классицистических портретах. Невысокого роста, хотя и  был по- военному одет,  корсиканец имел в себе мало солдатского. С полнотой власти пополнел и он сам, округлился, но не отяжелел. Двигался он также проворно, с сосредоточенной энергией, которая постоянно разряжалась, при этом думал он с быстротой пули. Во время утреннего туалета император диктовал своему личному секретарю, затем принимал рапорты, отдавал  приказы, назначал аудиенции и возвращался в свой рабочий кабинет. Сам Наполеон писал совсем неразборчиво. Перо не могло поспеть за ходом его мыслей. Из-за присущей ему лаконичности его рукописи ещё более искажались. Бесчисленные письменные источники, которые он должен был прочитывать, пролистывал вихрем, при этом проявляя изумительную сообразительность и необыкновенную память, всё схватывал на лету. Также он мог из отрывочных, походя услышанных сведений создать полную картину происходящего. Он был трудоголиком, который вникает в свою работу, получает удовлетворение от того, что справился с ней, и испытывает отдых, переходя к новой работе. При этом другие стороны жизни, которые приносят действительные  удовольствия, должны быть сокращены.

Насколько регулярно он работал, настолько нерегулярно он обедал. Во время утренних занятий в 9-30, ему подавали малый завтрак, но часто он к нему опаздывал. Тарелки помещали в горячую воду, затем еду подавали в слабо нагретом состоянии на стол. Обычно он не жаловался и мало замечал, что ест. Он один садился за стол, залезал пальцами в тарелки, заляпывал скатерть и костюм, набивал полный рот, пытался проглотить всё сразу, чтобы через 10 минут быть готовым  продолжать работу. Еда была лишь топливом для рабочей машины. Обед накрывали обычно в 18 часов, но нередко его переносили на 19 часов, а иногда и позже, до того, когда он найдёт время. Обычно Наполеон обедал с императрицей, даже если не было никаких изысканных яств. Кухонное искусство не было востребовано за императорским столом, а происходило это в эпоху, когда французская кухня достигла своего классического развития. В домах горожан за стол садились пунктуально и уважали искусство изготовления и потребления еды. В ресторанах подавались свежеприготовленные блюда, там ели с удовольствием и аппетитом. В Тюильри же было всё по-другому, так, что каждый шеф-повар приходил в отчаяние. Против опозданий, с которыми приходилось считаться, придумали каждые четверть часа нанизывать на шампур и жарить новую курицу, пока не наступит время обеда, и император соизволит выйти к столу. Однажды к обеду, который начался только в 11 часов вечера, было зажарено таким образом 23 курицы.

В любви выказывал себя Наполеон похожим образом. У него не было времени создавать для какой-либо дамы двор, длительных привязанностей на стороне у него не было. Пригласив даму на рандеву, он без околичностей сразу переходил к делу, приказывал: «Deshabillez-vouz!»  Актриса Дюшенуа, которая была уже полураздета, из-за неотложных дел императора вынуждена была ожидать, а затем пожаловалась ему, сказав, что совсем закоченела. Она была сразу же отослана восвояси. Он имел много любовных приключений, но никаких скандалов с женщинами не было, так как никаких претензий они не предъявляли. Правда первая жена, Жозефина, упала в обморок, когда узнала о предстоящем разводе в декабре 1809 года. Со второй женой, которая больше почиталась как габсбургская эрцгерцогиня и мать его единственного легитимного сына, короля Рима, отношения оставались хорошими до самого его отречения от престола и ссылки. Внебрачных детей было у него, по меньшей мере, двое: от придворной дамы Элеоноры Денюэль де ла Плайн сын Леон, и от польской графини Марии Валевской сын Александр. Женщины были для него только средством для отдыха. Буржуазный император считал, что женщины должны быть благовоспитанными, верными супругами и многодетными матерями, но они ни в коем случае не должны влиять на политическую жизнь и на политиков. Франция получила первый двор, при котором метрессы не играли никакой роли. Мадам Тальен, покровительница генерала Бонапарта, не была допущена ко двору императора Наполеона. Супруги новых аристократов закутывались в бархат и обвешивались украшениями как жены африканских вождей. Император выказывал своё недовольство новыми модами в невежливых выражениях. «Мой бог, мне говорили, что вы хороши собой»,- подъехал он к одной из дам, а другой заявил: «Мадам, идите и накрасьтесь; вы выглядите, как покойница». Это был самый неприветливый и скучный двор, который когда-либо имела Франция.

Отдыхал он мало. В карты на деньги не играл. Наполеон любил бельканто и охотно слушал приглашённых в Тюильри певцов, если они выступали недалеко от его кабинета. При поездке в театр, он не выдерживал более одного акта. Балы император не любил, так как они продолжались долго, а он очень плохо танцевал.

Читать он мог всегда и везде: в карете, в кабинете, в салоне, в кровати. Раз в неделю он получал от библиотекаря информацию о новых поступлениях, которые по большей части пролистывал. Переплетённые книги ставил на полку, а брошюрованные, страницы которых разрывал пальцами, бросал после прочтения в огонь камина или выбрасывал из окна кареты. Очень часто Наполеон делал пометки на полях. Его библиотекарь Барбье, который держал в голове весь книжный мир, мог дать ему любую справку. Денон, генеральный директор музеев, сверкал своими энциклопедическими знаниями и сообщал ему обо всех захваченных в Европе и доставленных в Париж произведениях искусства. С удовольствием проводил император время с учёными, как например, с химиком Бертолле и с математиком Монжем. Интерес к естественным наукам во времена Первой империи привел к научному расцвету во Франции 19-го века. Наполеон лично давал поручения архитекторам и художникам о постройке классицистических зданий и об увековечивании личностей и деяний империи. Классицизм, европейский стиль искусства, задуманный как имитация античных образцов и правил, превратился во Франции в наполеоновский ампир. Париж стал метрополией мировой империи и мировой культуры. «Тогда,- вспоминал Наполеон на Святой Елене,- в Тюильри собиралась вся Европа. Под моим руководством  - и это есть непреложный факт - Париж был королевой мира». При этом он обдумывал всерьёз королеву старого режима  лишить трона и переместить правительственные учреждения и столицу в Лион. Париж казался ему из-за своей долгой истории неразрывно связанным с французским королевством. Лион лежал на Роне, которая впадала в Средиземное – «Наше море» и текла в Лотарингии, центральной части Западной Европы, что корсиканцу представлялось связующим звеном с неокаролингским имперским крылом.

Париж так и остался единственным правильным местом для трона императора. Число жителей в это время увеличилось с 500 тысяч до 700 тысяч. Метрополия стала Меккой ампирной моды. Образованные люди тянулись в Лувр. Этот старинный  дворец, в котором короли хранили свои личные собрания, был открыт Конвентом для публики, а Наполеоном превращен в первый современный и самым богатый музей мира. Здесь можно было рассматривать сокровища искусства, полученные в порядке наследования, покупок и ограбления захваченных стран. После низложения Наполеона часть награбленного была возвращена прежним владельцам, но, тем не менее, Париж стал воплощением культуры Франции и даже всей Европы, целью паломничества для граждан мира, первым городом для иностранцев, каким он и остаётся до сего дня. 

Анатолий Вощанкин.